Владимир Ильич Винницкий, заместитель председателя Общественной палаты Свердловской области: «Оставлять без какой-то реакции столь постыдное явление, как криминогенная субкультура АУЕ, которое продолжает распространяться и угрожает не только безопасности, но и нравственному воспитанию, социальному спокойствию, уже давно нельзя. К сожалению, корни этой субкультуры проникли глубоко в сознание молодежи. Избавиться от нее будет тяжело.
Будем рассуждать с точки зрения обычного подростка, который находится в беззащитном состоянии, оказавшись во дворе, школе, иной незнакомой ситуации. Тут к нему подходит группа сверстников с определенными запросами, и он должен каким-то образом реагировать: либо подчиниться, либо приспособиться, для того чтобы не стать объектом повторных посягательств. Подросток не пойдет жаловаться учителям или родителям — в психологии подростков это не работает. Выбор невелик: остается войти в это самое АУЕ и стать участником, а не потерпевшим.
С участниками тоже бороться тяжело. Обращения в полицию чаще всего не дают желаемых результатов, тем более что сами субъекты посягательств — несовершеннолетние, поэтому не несут никакой ответственности. Привлечение родителей к ответственности за воспитание все еще воспринимается как исключение, а не правило.
Признание Верховным судом сообщества АУЕ экстремистским не столь эффективно, поскольку три буквы АУЕ не единственная форма криминального проявления. Стоит поменять одну-две буквы, и вот уже организация перестает быть экстремистской и становится «легитимной». Решать вопрос надо в целом — бороться с группировками независимо от их названий.
Более того, самого постановления Верховного суда недостаточно. К каждому закону, имеющему серьезное социальное значение, нужен механизм. Для его реализации необходима материально-техническая база и наличие специальных подразделений, которые бы всецело занимались этой деятельностью на стадии пресечения и формированием сознания среди подростков. Наша школьная реформа, к сожалению, не предусматривает уроков морально-нравственного воспитания, которая могла бы противостоять этому позорному явлению. Дело за школой и правоохранительной системой, которые должны бороться с этими сообществами.
Со стороны правоохранительных органов основной механизм, который работал еще со времен СССР — это участковые: кто, как не участковый, должен знать, где находится та или иная компания-банда подростков. Он должен установить лидеров, приглашать их к себе, проводить с лидерами и участниками группировки профилактические беседы. Конечно, призывы ко всему хорошему против всего плохого подростками воспринимаются с сарказмом и недоверием, поэтому все должно постигаться на примерах: участковый время от времени должен приводить членов банд в места лишения свободы, чтобы посмотреть, каково всем тем, чью культуру транслирует АУЕ.
Один-два человека вряд ли что-то смогут сделать, это большая работа, она должна развиваться постоянно. Нам нужны тысячи Федоров Анискиных, а не один кинолитературный герой. Участковые должны быть вооружены камерами, работать в командах в каждом дворе и даже подъезде.
Чтобы побороть такое криминогенное явление, нужно всем осознать, что ответственность за морально-нравственное уродство несут все: и родители, и дети, и старики. И это говорит о роли семьи: только родные люди могут что-то поправить, изменить, постоянно поддерживая ребенка, направляя его, интересуясь его жизнью. И тогда даже оступившийся сможет провести для себя грань: пройдя через какой-то опыт, он останется человеком и не вступит в такое сообщество».